Предыдщуй месяц    Март    Следующий месяц
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031



14 апреля 1870 г. - УСАДЬБА СЕМЬИ МУСАТОВЫХ. ВЕК XIX - ВЕК XXI (Ко дню рождения Виктора Борисова-Мусатова)

УСАДЬБА СЕМЬИ МУСАТОВЫХ. ВЕК XIX - ВЕК XXI (Ко дню рождения Виктора Борисова-Мусатова)
"Тополя и облака", 1901, холст, масло. Саратовский государственный художественный музей имени А.Н.Радищева

"У Мусатова душа была синяя и прозрачная, как весеннее небо среди белых облаков, от того и во всех его картинах синий тон сквозит, как нота "Ля" - во всех голосах природы.
Этот тон ведет за собою все другие тона и сообщает его картинам ту силу и художественную ясность, которая позволяет нам за каждым полотном его угадывать выражение глаз самого художника. Его печаль и улыбку, его любовь и надежды.
И глядя на это синее, молодое небо - среди белых облаков, которое любил изображать Мусатов, - мне вспоминается разлив Волги, Зелёный остров, куда мы ездили с ним на лодке детьми, Зелёный остров с долинами в лесу, белыми от ландышей, как будто облака упали с неба в траву и притаились там".
Александр Федоров. "В.Э. Борисов-Мусатов>"// Журнал "В мире искусств", 1909 г.

Первое десятилетие XXI века встретило любителей искусства юбилеями знаковых культурных событий начала века XX-го. Русский символизм, заявивший о себе 100 лет назад на выставках "Алая Роза" и "Голубая Роза", на страницах журналов "Весы" и "Золотое руно" определил главную тему ретроспективных экспозиций, с успехом прошедших в 2005-2008 годах в Брюсселе ("Русский символизм - "Голубая роза", музей "Икселль") и Москве ("Пророк и мечтатель", "Золотое руно: у истоков авангарда", Государственная Третьяковская галерея).

Произведения Виктора Борисова-Мусатова, непременные участники выставок, вновь и вновь вызывают у зрителя восторг и печаль, радость и грусть.

Как эхо столичных выставок в саратовском мемориальном музее художника звучат рассказы и впечатления приезжих посетителей. Но и дом, где жил художник, в свою очередь, заставляет удивляться.

"Лодка у берега", 1892, бумага, карандаш, ГТГ, Москва
"Лодка у берега", 1892, бумага, карандаш, ГТГ, Москва

Беседы о Борисове-Мусатове всегда многогранны, можно рассказать о жизни в целом, или сделать акцент на поэтической теме Мусатовских муз и натурщиц, или осмыслить пути творческих исканий, где неизбежно возникнет и круг близких друзей Мусатова, людей незаурядных и талантливых.

Но особая тема - это судьба дома, сада, усадьбы, того миниатюрного пространства, словно по волшебству преображённого на картинах художника в целый мир.

Как и из чего сложился этот уголок Саратова, который дает нам право называть его солидным (основательным) словом - Усадьба?

И, здесь, безусловно, речь идёт о типе городской усадьбы, состоявшей из дома, дворовых построек и небольшого сада.

                  ***

Виктор Борисов-Мусатов родился в Саратове 14 апреля 1870 года в семье Эльпидифора Борисовича и Евдокии Гавриловны Мусатовых. Радостное это событие произошло в особняке генерала А.Шахматова на Аничковской улице (сейчас ул. Рабочая), где родители художника служили камердинером и горничной. Спустя шесть лет Эльпидифор Борисович оставил место в генеральском доме и устроился служащим в Управление Рязано-Уральской железной дороги.

Виктор Борисов-Мусатов
Виктор Борисов-Мусатов

                  В это же время в 1876 году семья Мусатовых, где успел появиться второй ребенок - сестра Агриппина, - переезжает в собственный дом на улицу Вольскую, 33, имевшую в те времена еще один адрес - Плац-парад, 13. Здесь в 1883 году появилась на свет младшая сестренка Елена.

Домик был одноэтажным, деревянным. Сразу за домом начинался сад, где росли сирень и вишни. Окна детской комнаты и столовой выходили в сад, две другие были обращены на восток, в сторону старой площади. Вся площадь представляла собой густые заросли лопухов и крапивы, но сохраняла ещё и артиллерийские казармы с непременным атрибутом - старинными пушками.

Дом семьи Мусатовых на Вольской, 33. Фото Александра Папшева. Начало 1980-х
Дом семьи Мусатовых на Вольской, 33. Фото Александра Папшева. Начало 1980-х

Улица Вольская сбегала к Волге, и по воспоминаниям Александра Федорова, товарища детских лет Мусатова, мальчишки часто на лодках переправлялись на волжские острова, где было настоящее для них раздолье.

Один из островов называли Зелёным, и в своем дневнике Мусатов писал: <Он был для меня чуть ли не <таинственный остров>, я знал только один его ближайший берег. Он был пустынен, и я любил его за это. Там никто не мешал мне делать первые робкие опыты с палитрой:>.

Раскроем книги и художественные альбомы, посвященные творчеству Виктора Борисова-Мусатова. В самом начале - "Окно", первое живописное произведение будущего знаменитого художника. 16-летний мальчик с любовью изобразил распахнутое окно родного дома. А для нас густой орнамент из цветов и растений, деревянные жалюзи, защищающие комнаты от летнего зноя, чистые стёкла и кружевные занавески давно стали символами далёкого Мусатовского детства.

Флигель В.Э. Борисова-Мусатова. Фото Александра Папшева. Начало 1980-х
Флигель В.Э. Борисова-Мусатова. Фото Александра Папшева. Начало 1980-х

Учась в школе-студии при Саратовском обществе любителей изящных искусств, Виктор постоянно делал карандашные наброски, зарисовки, тщательно подписывая свои работы. Дом и сад давали для этого богатую пищу: деревянные дворовые постройки, домашняя живность, уголки интерьеров, домочадцы - ничто не оставалось без внимания.

В 1891 году Мусатов уезжает учиться в Московское училище живописи ваяния и зодчества. В это же время родной дом претерпевает изменения, и усадьба приобретает облик, который во многом сохранился и до наших дней.

Усадьба Мусатовых. 1912 г. Фото Павла Кузнецова, ОР ГРМ, С.-Пб.
Усадьба Мусатовых. 1912 г. Фото Павла Кузнецова, ОР ГРМ, С.-Пб.

Мать художника Евдокия Гавриловна, на которой в силу житейских обстоятельств в это время держалось всё хозяйство, решает воплотить давние замыслы своего супруга. Так одноэтажный дом был надстроен вторым этажом, и обложен красным кирпичом. Он приобрел вид типичный для городского дома, принадлежавшего мещанскому сословию. В глубине сада был построен деревянный флигель. Дом стали сдавать в наём, и при рачительном ведении хозяйства, средств, вырученных от этой экономической операции, хватало на семейные нужды.

Семья переселилась во флигель, о котором с большой любовью вспоминает Елена Эльпидифоровна Борисова-Мусатова: "Между прочим, наш вновь отстроенный, хотя и низенький флигель, как-то уютно стоял среди зелени, да и внутренняя его часть выглядела радостно, благодаря массе света и солнца: на окнах комнатные растения в большом количестве - это так же была мамина забота и любовь к цветам".

Самая большая комната флигеля, тремя окнами выходящая на юг, принадлежала Виктору. А на долгие годы для Борисова-Мусатова предметом изучения, творческого вдохновения, источником, питающим воображение и фантазию, становится усадебный сад - "зелёная мастерская".

"Окно", 1886 г. холст, масло. ГТГ, Москва
"Окно", 1886 г. холст, масло. ГТГ, Москва

Ни одна книга о художнике не обходится без тщательного анализа произведений, написанных в саратовском садике.

Мы же напомним только о метаморфозах сада, претерпевшего в творчестве художника эволюцию от первой и всегда находящейся возможности изучения натуры до целой мировоззренческой системы ("цветущий сад, как целый мир").

В декабре 1903 В.Э. Борисов-Мусатов уезжает из Саратова в Подольск.

Дом, сад и флигель находят своего нового хозяина.

Имя его нам известно - это некий солидный господин Генрих Генрихович Боксбергер.

"Сад в полдень", 1898, холст, темпера, Приморская краевая картинная галерея, Владивосток
"Сад в полдень", 1898, холст, темпера, Приморская краевая картинная галерея, Владивосток

Ни сам Мусатов, ни следующий владелец усадьбы, конечно, не могли знать все задумки всевышнего провидения, но мы господину Боксбергеру благодарны за любезное разрешение сделать фотографии с Мусатовского сада и флигеля художнику Павлу Кузнецову в 1912 году. Благодарны мы и за аккуратное ведение усадебного хозяйства, за те новшества, которые Боксбергер хотел внедрить в этот уголок. По его заказу был сделан документ, сейчас хранящийся в научном архиве Радищевского музея - это великолепно выполненный при помощи пера, акварели, чернил и чертежных инструментов план домовладения по ул. Вольская, 33 от 19 апреля 1914 года.

На плане мы находим и дом, и флигель, и хозяйственные дворовые постройки, дошедшие до наших дней, и можем себе представить, каким же был частично утраченный сейчас сад.

План подсказал нам, что со временем утраты понес и двухэтажный дом. Так когда-то с южной его стороны была деревянная веранда, выходящая во двор.

Трудно сказать, в какое смутное время господин Боксбергер вынужден был покинуть свое владение. Причиной ли была Первая мировая война, революции или то и другое вместе, но следующее упоминание о доме Борисова-Мусатова мы находим уже в первые годы Советской власти.

Так в 1919 году саратовская пресса сообщала о намерении секции изобразительного искусства организовать музей нового искусства имени В.Э. Борисова-Мусатова. В 1922 году в "Известиях саратовского совета" публикуется заметка "Памятный домик В.Э. Борисова-Мусатова", в которой идёт речь о создании во флигеле мемориального музея.

В 1926 году Алексей и Виктор Леонтьевы, музейные сотрудники, инспекторы по охране памятников Саратовской губернии, включили дом Борисова-Мусатова под номером 10 в "Список памятников гражданского зодчества, принятых на учет Отделом по делам музеев Главнауки НКП".

В 1930-е годы имя "декадента, потакавшего вкусам буржуазной публики" - Борисова-Мусатова - было официально позабыто, и только братья Леонтьевы в течение нескольких десятилетий тщательно фиксировали на фотографиях состояние Мусатовского флигеля, который в это время превратился в обычную коммунальную квартиру. Такой же большой коммунальной квартирой стал и двухэтажный дом. Рядом стремительно развивался промышленный объект - мебельная фабрика, сад преимущественно стал превращаться в огород, и значительная его часть исчезла в ходе строительства фабрики.

Летело время, наступили иные времена, и в 1960-х годах имя опального живописца стало возвращаться на страницы искусствоведческих книг. Посещая Саратов и Радищевский музей, исследователи Алла Русакова, Ольга Кочик и просто любители Мусатовского искусства непременно старались побывать в тихом уголке улицы Вольской, и Мусатовский дом, сам того не ведая, проживал как бы две жизни: обыденную, ничем не примечательную, и литературную, где стараниями авторов воссоздавалась картина жизни художника.

В 1973-74 годах с опозданием на три года в Москве, Ленинграде и Саратове состоялась крупнейшая выставка В.Э. Борисова-Мусатова, собравшая произведения живописца из коллекций многих музеев Советского Союза и посвященная 100-летнему юбилею со дня его рождения (14 апреля 1870). В это же время в Саратове произошло важное событие, улица Белоглинская, проходящая недалеко от Мусатовской усадьбы, решением Саратовского Облисполкома была переименована в улицу Виктора Борисова-Мусатова.

Искусствовед Эмилий Арбитман писал: "Это новое название присвоено ей с целью УВЕКОВЕЧЕНИЯ памяти нашего земляка. Саратовцы могут гордиться тем, что наш город дал России такого большого художника".

В 1979 году в серии "Их имена в истории края" вышла книга Константина Шилова "Мои краски-напевы", рассказывающая о саратовских годах Борисова-Мусатова. По одной из историй, уже почти легенде, эта книга сыграла ключевую роль по спасению Мусатовского флигеля. Старый деревянный домик, обыкновенная "коммуналка", на бывшем Плац-параде неизбежно ветшал. Жильцов из флигеля отселили, с городского баланса сняли, и вот-вот деревянное зданьице должно было пойти под снос. Альбом репродукций Борисова-Мусатова да книга Константина Шилова чуть ли не в последние решающие минуты легли на стол крупного городского начальника того времени, а сам автор не пожалел ни времени, ни сил на взволнованный рассказ о художнике, чьи творения - гордость российского искусства.

Чуть позже, во флигеле, обосновались со своими мастерскими художники, чтобы флигель, охраняемый государством, действительно был под постоянным присмотром.

Художник Геннадий Иванович Лапаксин, три года работавший в Мусатовской мастерской, рассказывал, что иной раз приходилось проводить популярные беседы с "залетными" людьми, любителями горячительных напитков, для которых домик был объектом пристального внимания. Но были и радостные моменты, когда в усадьбу Мусатовых приходили туристы с Волжских теплоходов.

Наконец, в 1984 году мусатовский флигель решением Саратовского исполкома совета народных депутатов был передан на баланс Радищевского музея с целью реставрации и создания мемориального музея В.Э. Борисова-Мусатова. С этого же момента остро встал вопрос об отселении жильцов из двухэтажного дома.

                  "Вопрошал меня Саратов
                  По приезде в первый день:
                  "Как Вам нравится Мусатов?"
                  Я сказал: "Люблю сирень".

                  Жил Саратовский бессребреник,
                  Живописец из мещан -
                  В безутешные сирени
                  Своих женщин превращал.
                  Разве импрессионисты
                  Открывали пуантель?
                  В крестик сотканные кисти-
                  Или Афанасий Шмель.

                  И махровая усадьба,
                  Словно белая сирень,
                  В палисаднике Мусатова
                  Сохранилась по сей день.

                  Словно речь по телефону
                  Воскрешающее незрим -
                  С Виктором Эльпидифоровичем
                  Через грозди говорим.

                  И когда он душу вкладывал,
                  Всполоша столичных клуш -
                  По сравнению с Саратовом
                  Все столицы были - глушь.

                  Где ни буду - смотрит в форточку -
                  Наломай кому не лень!
                  Виктора Эльпидифоровича
                  Гобеленная сирень".

Так родилось стихотворение Андрея Вознесенского, посетившего Радищевский музей и Мусатовскую усадьбу в 1984 году.

Следующий этап в жизни усадьбы занял целых 16 лет до 2000 года, когда в апреле в День 130-летия со Дня рождения Виктора Борисова-Мусатова в отреставрированном мемориальном флигеле открылась первая экспозиция - "Мусатовский альбом братьев Леонтьевых".

История реставрации флигеля, постоянные попытки со стороны музея и общественности решить вопрос об отселении жильцов из усадебного дома - сами собой представляют своеобразную картину очередной в истории России эпохи перемен.

И в 1991 году улицу имени В.Э. Борисова-Мусатова снова переименовали в Белоглинскую, но в 1998 году наконец-то зарегистрировали "Усадьбу художника В.Э. Борисова-Мусатова" как памятник истории и культуры Регионального значения.

Но "гений места", усадьба на Плац-параде, питавшая тонкого и человечного художника, воздействующая на души ныне живущих людей, давно и прочно заняла свое место в метафизическом пространстве города. А иначе как объяснить эстафету поколений людей, историков, краеведов, художников, фотографов, архитекторов, журналистов, музейщиков, хранящих и сохраняющих этот уголок Саратовской земли?

Заканчивается первое десятилетие XXI века, но "эпоха перемен" ещё продолжается. Усадьба Виктора Борисова-Мусатова продолжает оставаться музеем "наполовину".

В мемориальный флигель приходят новые посетители, новые поколения открывают для себя имя Виктора Борисова-Мусатова, узнают историю и культуру своего края, в музейном садике снова работают художники. Но дом, первым "распахнувший окно на встречу солнцу", находится на грани гибели.

14 апреля 2008 года состоялась акция "Усадьбе быть!" в защиту гибнущего памятника. Сейчас на высоком уровне городской и областной власти решается вопрос о скорейшем отселении жильцов из Мусатовского дома и передаче, наконец, музею.

Что бы чего-то добиться, в России надо жить долго. Доживём?

Автор статьи Элеонора Белонович.
Источник: Саратовский государственный художественный музей им. А.Н. Радищева




Добавь Календарь культуры на Яндекс

Знаменательные события и даты в культурной жизни на главной странице Яндекса.

добавить на Яндекс
(с) 2024 Все права защищены